Ему удавалось застать реальность врасплох – и непременно в самом выгодном и непривычном ракурсе. Масштабную ретроспективу легендарного фотографа ХХ века, того, кто вошёл в историю мирового искусства под псевдонимом Брассай, представляет столичный Мультимедиа Арт Музей. Работы Брассая больше чем просто талантливы – они стали настоящим откровением для своего времени и остаются загадкой для современных фотохудожников. Метафоры, намёки, неприкрытые тайны и сокровенная истина. Рассказывают «Новости культуры».
За тайнами ночного Парижа Брассай охотился в свете фар и газовых фонарей. Снимал без утайки..в упор – все злачные месте: дешевые отели, комнаты иллюзий, вокзалы. Герои его фотографий – гадалки, клошары, игроки, трансвеститы, сутенеры, проститутки… Парижское дно, пугающее и притягательное, никто не снимал, как Брассай.
Он рисковал, когда появлялся на этих темных, парижских улочках, где так пугающе откровенно предлагалась любовь и наслаждение. Этот маленький венгр Дьюла Халас, увидевший Париж в четыре года, полюбивший на всю жизнь его свободу и магию. Художник и фотограф, взявший псевдоним Брассай – в честь своего родного города, сделавший свой первый снимок чужим фотоаппаратом. Сам стал мифом богемного Парижа – десять лет прожил на самом парижском дне, чтобы мир увидел Париж тайных желаний. Он снял жизнь людей, которые при дневном свете не видны, люди полусвета – трансвеститы, гадалки, клошары, бандиты, давшие свою особую краску Парижу… Многие фотографии Броссая служили иллюстрацией к детективным романам.
«Это то, на чем стоит этот город, – говорит директор Мультимедиа Арт Музея Ольга Свиблова. – Играет, поет, пьет, ссорится, иногда стреляется, но все это жизнь, не приручаемая, неконтролируемая, это жизнь, наполненная глотком свободы, формирует образ Парижа».
Он снимал Париж в свете фар и газовых фонарей, один из последних, кто поймал эту причудливую игру света и тени. Отражения мостов, блики воды, набережная туманов. Время от времени Брассай вспоминал, что он еще и художник – писал ню. Тело для него – объект изучения, бесстрастного, иногда жестокого, но всегда правдивого.
«Для Брассая важна была форма тела, – рассказывает куратор выставки Аньес де Гувьон Сен-Сир. – Не только обнаженного, одетый мужчина – мясник с горой мускулов, самодовольный – тоже для него ню. Он часто в ню изображал женщин в теле, подчеркивая его пластику».
Аньес познакомиласть с Брассаем в шестьдесят девятом. Сейчас на ней весь архив, который потребовал восемь лет, чтобы все рассортировать по полочкам. Этот гобелен никогда не покидал дом Брассая, а теперь в Москве, как будто наскальные рисунки – сейчас граффити никого не удивишь, а тогда Брассай был один из первых. Последователь Пикассо, дружбой с которым он так дорожил. Эти фотографии тоже история – сделанные вместе с легендарным Дали.
«Эта серия называется «скульптуры поневоле», – рассказывает Аньес де Гувьон Сен-Сир. – Сигарета, билет в метро, спички, даже зубная паста. Как только Дали увидел их, сразу напечатал в журнале «Минотавр и Лабиринт». Это сюрреалистические произведения на основе обычных объектов, которые Брассай увеличил во много много раз».
Не только фотография, рисунок, скульптура, граффити – еще и кино. В пятьдесят шестом фильм Брассая «Пока будут звери» – взял в Каннах пальмовую ветвь. Сегодня он – часть экспозиции, по которой можно изучать мир Брассая, в котором больше парадоксов, чем реальности.
